Автор: Вика Шуб
Моим первым спектаклем в театре Гешер была “Деревушка”. Обратила ли я внимание на актера в роли статного командира с приятным британским акцентом? Да. Знала ли я, что это молодой, талантливый и такой разный Юваль Янай? Тогда еще нет.
Однако позже, практически во всех виденных мной постановках, он воплощал на сцене необычных, порой сложных и очень характерных героев.
Поэтому, когда появилась возможность сделать с ним эксклюзивное интервью, я ни секунды не сомневалась, ведь рассказать об артисте, который (я уверена, лишь пока) не очень знаком русскоязычному зрителю – большая честь.
По любимому закону подлости в день, когда должен был состояться наш с Ювалем разговор, в Израиль неожиданно пришла осень. Небо затянуло тучами, все машины тут же стали в песочную крапинку, а люди превратились в сплошные зонты и резиновые сапоги. Мою идеальную картинку легкого общения за чашкой кофе буквально смывало, пока я из Ришон ле-Циона ехала в Тель-Авив.
Но внезапно на границе с Яффо дождь утих. Я взбодрилась, вспомнила все заготовленные дома вопросы и направилась к зданию театра.
Место встречи: у фонтана, напротив Гешера.
Время встречи: 10 утра.
Действующие лица: улыбающийся уже на подходе Юваль Янай, я, блокнот с записями и камера.
– Привет, я Вика, приятно познакомиться, – улыбаюсь в ответ и протягиваю руку.
– Привет! И мне! – у Юваля большая крепкая ладонь, пронзительный и умный взгляд.
Он чертовски обаятелен и моментально располагает к себе. Мы садимся в ближайшем кафе, заказываем макиато (Юваль) и латте (я), дружно отказываемся от завтрака и приступаем к беседе.
Юваль: – О чем будем говорить? – улыбается и внимательно смотрит.
Я: – О многом! У меня куча вопросов! – открываю блокнот. – И первый…
– Да? (по-русски)
– Ух ты, вот так сразу? – я не ожидала родной речи.
– Конечно! – снова по-русски и даже без акцента. – Вообще-то, я знаю всего несколько слов, так что не удивляйся так сильно. Все-таки девять лет в театре, пора бы уже хоть что-нибудь запомнить.
– И то верно! Итак, первый вопрос собственно про Гешер и будет.
Про начало
– Как ты попал в театр?
– В то время я учился в театральной студии Йорама Левинштейна и участвовал в одном из спектаклей. У нас с дублером была роль со словами и у меня еще оперный отрывок. Когда я узнал, что на показ придут Евгений Арье и Лена Крейндлина, то попросил того парня уступить мне речевой кусок, зная, что он не претендует на место в Гешере. Я же, наоборот, так мечтал, просто невероятно хотел попасть к Евгению с самого начала! Но дублер отказал, и у меня остался лишь музыкальный фрагмент.
Само собой, я расстроился, но делать нечего, и я постарался вложить в исполнение всё, что мог. Видимо у меня получилось, потому, что на следующий день мне позвонили и сказали, что Евгений интересовался, кто это тот лысый, что пел оперу (улыбается).
Пока Юваль говорил, нам принесли заказанный кофе, но он, кажется, этого даже не заметил.
– После нескольких следующих спектаклей Евгений подозвал и сказал, что давно обратил на меня внимание и ждет на прослушивании в Гешере по окончании учебы. Я просто не верил своим ушам, был безумно счастлив! Но он выдвинул одно очень важное условие: все это время я должен был упорно работать и постоянно совершенствоваться, чтобы оправдать ожидания и быть готовым для работы в этом уникальном театре.
Фото: театр Гешер
Про талант
– Юваль, в одном из последних спектаклей и, кстати, моем любимом “Я – Дон Кихот” у тебя несколько совершенно разных персонажей, и ты изумительно их играешь! Даже голос все время другой. В чем твой секрет?
– О, я просто невероятно талантлив! (смеется). Шучу, шучу. На самом деле, я даже не думал над таким вопросом. Нет какого-то особого алгоритма или секрета. Сначала я пытаюсь понять, что за человек мой герой, какой он, чем он от меня отличается, смотрю через призму своего внутреннего мира и потом пытаюсь воплотить его на репетициях. Евгений дает ровно столько свободы, сколько нужно. Он не терпит работы спустя рукава, но и не давит авторитетом. Всегда советует быть особенным, найти что-то уникальное, необычное, выделиться. И вот когда я уже “создал” своего героя, точно знаю как он выглядит, как ходит и что думает, то тут уже сыграть несколько ролей в рамках одного спектакля и без труда лавировать между ними – дело техники. В том же “Дон Кихоте” тюремщик, врач, работорговец – все это не я, а построенные мной персонажи, но в каждом из них есть то, что близко мне. Например, тюремщик, вся его злость – это тоже какая-то очень глубинная часть души, каждый из нас иногда становится “плохим”, если вынуждают обстоятельства. Но с другой стороны, он очень простой и понятный, он всего лишь выполняет свою работу, и таких миллионы.
Поначалу мне было очень трудно, потому что я не дотягивал до уровня, которого от меня требовал режиссер, работал день и ночь, оттачивая мастерство. Когда что-то не получалось, следовал принципу “Just do it”, и он, кстати, срабатывает до сих пор!
Сейчас у меня в жизни все как-то приходит в баланс: я женат, двое детей, все стало серьезным, что ли, настоящим; и в профессии я уже гораздо больше знаю и могу, работаю в удовольствие. Мне всегда говорили, что я взрослый в теле ребенка, и что когда возраст и мироощущение сравняются – это и будет идеальным состоянием. Видимо, время настало. Я нашел нужные, правильные пропорции.
Фото: Дима Брикман
Про роли
– Раз уж мы говорим про роли, кого легче играть, того, кто похож на тебя или наоборот, совершенно другого человека? Например, в “Царапинах” ты был в нескольких возрастных категориях, от восьми и до тридцати с лишним, который Даг – это ты?
– Именно тогда, когда я абстрагируюсь от “Юваля” и полностью настраиваюсь на совершенно другого человека, я по-настоящему раскрепощаюсь. Мой персонаж не похож на меня? Чудесно! Я был очень хулиганистым ребенком, но не таким как Даг, хотя я его прекрасно понимаю. Ведь все, что он делал, было во имя любви! И раз уж мы говорим о роли Дага, то, наверное, сейчас она моя самая любимая. Спектакль очень интересный, необычный: по сценарию нас на сцене всего двое, нашим героям то 8 лет, то 23, то 18 а то и 38, и при этом все полтора часа мы находимся в поле зрения и ни на минуту не уходим за кулисы. Это, безусловно, очень интересный опыт. Вообще, этот спектакль – настоящий вызов и себе, и своему профессионализму. Я рад, что получил эту роль.
Фото: Сергей Демьянчук
Фото: Сергей Демьянчук
Про честность
– Давай поговорим о “Странствиях Одиссея”. Это самый настоящий детский спектакль. Есть разница в подаче со сцены между обычной взрослой постановкой и этой? Маленький зритель – он особенный?
– О да, еще как. Дети совершенно не терпят притворства и лжи. У них будто стоит фильтр на неправду, и если ты переживаешь, плачешь или смеешься не по-настоящему, тебе никто не поверит. Они воспринимают только то, что видят и так, как видят. Взрослые могут простить или додумать, сказать: “Хорошо, допустим, я понял, что ты имел в виду и что хотел показать”, но дети – нет. Они самые строгие и самые беспристрастные зрители. Мне самому безумно нравится этот спектакль и пьеса, написанная Рои Хеном, он настоящий умница, очень талантливый. И то, что почти час двадцать в зале тихо, и сотни глаз неотрывно следят за тем, что происходит на сцене, тоже о многом говорит. Я играл в детских спектаклях, но тут совсем иная история. Им интересно, они поглощены и живут вместе с героями – это самое главное.
Фото: театр Гешер
Про социальные сети
– Юваль, я знаю, что у тебя есть странички в Фэйсбуке и в Истаграме, но они очень редко обновляются. Почему?
– Проще говоря, меня там вообще практически нет. Это не мое. Виртуальный мир, та красивая жизнь, которую все создают, преследует одну цель – понравиться кому-то. Я готов быть менее известным и работать в свое удовольствие в настоящем, реальном месте, чем стать популярным благодаря Фэйсбуку.
Я против всех этих ссылок, которые люди постят себе на страничку, наивно полагая, что могут на что-то повлиять, против зависимости от лайков, против фотографий детей, которые потом вырастут и обнаружат себя в самых разных позах по всему Интернету, зачем это нужно? Мы потеряли правильную дорогу и это жутко бесит, уф!
Про зрителей
– Все понятно, очень горячая тема, я даже в чем-то разделяю твое мнение, хотя и являюсь заядлым пользователем нескольких соцсетей. Но ведь почти все “звезды” подогревают к себе интерес, и очень успешно, в Фэйсбуке, Инстаграме и прочем. Или твой зритель, он другой?
– Чарли Чаплин когда-то сказал, что раньше надо было быть особенным, чтобы стать популярным, а сейчас каждый, кто популярен, становится особенным. Но мне совершенно не важно, кто и что подумает о моем присутствии в соцсетях. Гораздо важнее, что почувствует зритель, придя на спектакль. Важны аплодисменты, их градус – это показатель. Если в зале я слышу “браво”, значит, все получилось. Еще очень люблю маленькие залы, типа “Ангара”, там создается уникальное чувство интимности и близости как актера со зрителем, так и наоборот.
Про увлечения
– У такого эмоционального и разностороннего человека, как ты, обязательно должно быть какое-то увлечение. Я видела несколько фотографий с гитарой, на них ты выглядел очень профессионально.
– Да, музыка – это мое большое увлечение, отчасти даже профессия. Начнем с того, что я профессиональный гитарист, сочиняю музыку к спектаклям, пишу тексты и даже выпустил несколько дисков. А на тех фотографиях, это мы с двумя работниками сцены, очень музыкальными ребятами, решили просто развлечь коллег на одном из праздников. Получилось очень здорово, до сих пор вспоминаем с теплотой.
Юваль оказался удивительно интересным и легким собеседником. Мы разговаривали уже довольно долго, а вопросов у меня меньше не становилось. И тогда я предложила блиц.
– Юваль, коротко об очень разном, готов? Ничего серьезного, просто про жизнь.
– Конечно, давай.
Блиц
– Твой любимый день недели?
– Эммм, воскресенье.
– Дождь или солнце?
– Только дождь! Обожаю теплую одежду, костюмы, куртки, шарфы – это все мое! Я абсолютно не создан для пустыни, да и предки мои из России и Польши, я рос в Канаде до двенадцати лет, так что однозначно никакой жары.
Тут я не удержалась, и мы дружно посмеялись над тем, что он выбрал идеальную страну для жизни, с нашим-то климатом.
– Для личного просмотра – фильм или спектакль?
– Думаю, фильм. Если спектакль, то он должен быть особенным. Например, недавно смотрел “Евгений Онегин” Римаса Туминаса, отличная постановка.
– Фаст-фуд, да или нет?
– Конечно, да! Ведь гамбургер – это тоже фаст-фуд, но если я приготовлю его дома, он не будет вредным.
– Веришь ли ты в жизнь на других планетах?
– Да, почему нет. Не уверен, что там все сплошь зеленые или с большими глазами, но думаю, что мы не одни во Вселенной.
– У каждого человека есть его “место силы”, там он черпает вдохновение и находится в гармонии. Где твое?
– Там, где я играю музыку.
– И последний вопрос: есть ли какая-то особенная традиция в Гешере, которая тебе очень нравится?
– Есть, это когда после окончания спектакля артисты не торопятся по домам, а сидят вместе, что-то тихонько едят, разговаривают… Это создает очень теплую и комфортную атмосферу. После своего первого спектакля “Якиш и Пупче” я долго снимал грим и когда закончил, вдруг понял, что не могу никого найти! Вышел из гримерки и увидел, что в комнате Алекса Сендеровича сидят все артисты и общаются, и мне это безумно понравилось. С тех пор я тоже часть этой традиции.
Собственно, это было все, о чем мы успели поговорить с замечательным Ювалем. Остальное отложили на следующие интервью, надеюсь, они обязательно будут. Мы сделали несколько фотографий, я поблагодарила актера за живой диалог, его заинтересованность, искренность и выключила диктофон.
Мои личные впечатления можно описать одним словом – интеллигентно. Правильные мысли, европейский взгляд на вещи, красивая речь и завораживающие движения – в этом весь Юваль Янай. Моментально располагающий к себе, очень трудолюбивый, вежливый и с отличным чувством юмора. Я думаю, он настоящий талантливый Артист с большой буквы.
Фото: Вика Шуб
Ближайшие спектакли с участием Юваля Яная: http://www.gesher-theatre.co.il/ru/
Загрузка ...