Эксклюзивное интервью с Александром Кутиковым

Александр Кутиков: «Интернет может сделать человека известным, можно сделать так, чтобы его знали и узнавали, но сделать звездой – нельзя. Звездой может сделать только талант».  

“Машина времени” совсем скоро в Израиле: все новое и хорошо забытое старое

На 25 мая назначена официальная дата выхода нового альбома легендарной “Машины времени”. А ровно за неделю до этого, 19 мая, в Кейсарии израильская публика станет первой, кто услышит новые работы главной российской рок-группы. Но, как пообещал Андрей Макаревич, на большом израильском концерте кроме нескольких наиболее хитовых вещей из нового альбома, будут исполнены самые знаковые и любимые песни, написанные за 46 лет существования группы: от “Марионеток” до “Улетай”, от “Поворота” до “Изменчивого мира”, от “То, что люди поют по дороге домой” до “Свечи”. Специально для единственного представления “Машины времени” в интерьере древнеримского амфитеатра разрабатывается новое световое шоу. 

В преддверии гастролей наш корреспондент побеседовала с солистом и композитором группы Александром Кутиковым. 

– Когда я искала информацию о майском выступлении “Машины времени” в Кейсарии (19 мая 2016 – прим.), я пересмотрела массу интервью с вами, и обнаружила интересную вещь: до определенного момента вы особенно не распространялись о концертной программе и о новых песнях, отвечая на вопросы уклончиво и довольно неохотно. Явно вы хотели сохранить программу в тайне. Однако затем залезаю я на youtube и мгновенно обнаруживаю концерт в Лужниках под названием “Миром правит любовь”. Я его, не будь дурой, с огромным удовольствием прослушала. Выходит, теперь я знаю то, что “Машина времени” представит в Кейсарии 19 мая, или мне ждать чего-то нового?

– Мне важно отметить, что каждый концерт “Машины времени” мы составляем непосредственно перед его началом. Мы должны приехать на место, где будет концерт, почувствовать энергетику места, его состояние. Даже если это место, в котором мы уже выступали, нам нужно прочувствовать все на сегодняшний день, а не по воспоминаниям. То, что мы уже выступали в Кейсарии, ничего не меняет, и атмосфера будет совершенно другой. Нам нужно увидеть публику, которая придет нас слушать, заглянуть ей в глаза, понять ее настроение. И вот с учетом всех этих факторов, где-то за час до концерта, мы составляем окончательную программу. У нас настолько большой запас песен, что мы можем позволить себе выбирать в зависимости от нашего настроения и настроения публики. 

– Мой следующий вопрос касается того же пресловутого концерта “Машины времени”, выложенного в интернете. Вас как автора, как музыканта, не оскорбляет, что можно просто войти в интернет и в свободном доступе и даже отнюдь не на пиратском ресурсе увидеть и послушать то, над чем вы так старательно работаете? Ютьюб не убил таинство музыки?

– С одной стороны, действительно очень здорово зайти в интернет и посмотреть, над чем люди работают на сегодняшний день, послушать новую музыку, сравнить, познакомиться с новыми тенденциями. Это все очень интересно и удобно. Мне вот, например, недавно дочь прислала выложенную на youtube новую песню Woodkid, и я обязательно послушаю ее попозже – сейчас не время, я свожу новый альбом, поэтому исключаю любое соприкосновение с другой музыки, чтобы избежать воздействия. Но попозже – послушаю, и посмотрю клип: видеоклипы Woodkid сами по себе – произведение режиссерского искусства. И где бы, скажите, я еще услышал и посмотрел песню, если бы ее не было в открытом доступе? С другой стороны, интернет как огромное информационное болото, увы, убивает хорошую музыку.

– Почему? 

– Потому что количество и качество выбрасываемой в интернет музыки по большей части является экстремально плохим. Любой, кем бы он ни был, может сегодня выложить в интернет то, что он наваял, и в потоках этого музыкального хлама часто тонет то немногое, что имеет отношение к высокопрофессиональной, качественной и талантливой музыке.

– Для вас как для профессионального звукорежиссера, работающего с лучшими звукозаписывающими студиями мира, качество музыки, конечно, превыше всего. Для обычного потребителя – нет. Поэтому редкие единицы разделили бы вашу точку зрения в отношении музыки в интернете, мне кажется.

– Вы знаете, качество музыки важно для всех без исключения. Это важно для культуры. В последние годы музыкальная культура практически не развивается. Она топчется на месте, и происходит это потому, что эта новая обстановка – коннектироваться через интернет, общаться, потреблять все больше разного контента без разбора – очень влияет на то, что качество музыкального продукта становится все хуже и хуже, а востребованность качественного музыкального продукта – все меньше и меньше.

– Вы работаете много десятилетий в области звукозаписи и музыкального продюсирования. Объясните мне некий парадокс: сегодня, казалось бы, талантливым музыкантам, гораздо легче достучаться до своего потребителя. Нет догмата телевидения, продюсерских центров. Даже денег особых не нужно – система лайков и перепостов сделает тебя известным гораздо быстрее и проще.

– Это большое заблуждение, сразу вас перебью. Знаете, в музыкальной среде продюсеров и вообще людей, которые профессионально занимаются музыкой, существует такое профессиональное высказывание: “Я могу сделать тебя талантливым, но не могу тебя сделать звездой”. Интернет может сделать человека известным, можно сделать так, чтобы его знали и узнавали, но сделать звездой – нельзя. Звездой может сделать только талант.

– А вот многие профессионалы не согласились бы с вами. Я некоторое время назад говорила с ребятами из “Ундервуда”, и они сказали, что именно интернет сделал их известными, и даже благодаря интернету им удалось собрать деньги на свой альбом. 

– Вот именно. Интернет сделал их известными, но Ундервуд – не звезда.

– А сегодня есть звезды на мировой рок-сцене?

– Разумеется, есть, но это не я их выделяю, а народ. Знаете, в советскую эпоху существовало такое емкое высказывание в концертной среде: “все проверяется около кассы”. И это актуально до сих пор, даром что советская эпоха прошла. Да, можно “раскрутить” кого угодно, но показатель востребованности, популярности и таланта остается одним – готова ли публика платить за входные билеты.

– Кассу разве делает не реклама? 

–  Реклама и рекламная кампания, разумеется, способствует известности, но кассу делает в конечном итоге только сила дарования. Люди могут прийти на концерт под действием рекламы – но только раз, ну два раза от силы. Но потом они поймут, что их обманывают. И не пойдут больше, и никакая реклама уже не поможет.

– Вашу точку зрения на талант и востребованность можно смело ставить под сомнение: ваш вкус был безнадежно испорчен прекрасным музыкальным образованием, а затем и работой. Вы – нетипичный потребитель музыкальной продукции, вы в 4 года были “сокрушены музыкой Чайковского”, как сказали однажды.

– Я и сейчас ею сокрушен. Мне кажется, что люди, работающие в  этом глобальном музыкальном пространстве и необразованные в плане классической музыки – они наполовину музыкальны. Говоря об образовании, я имею в виду не академическое образование, а скорее самообразование. Классическая музыка крайне важна. Классика дает понимает истинной культуры. В каком бы направлении ты ни работал потом, какое бы направление ты ни выбрал, любовь к классике дает то, что не дает ничто другое – понимание божественной красоты.

– А кто в 4 года вас познакомил с Чайковским и что это было за произведение? 

– “Времена года”. Я до сих пор люблю все четыре концерта, в разных исполнениях. Недавно вот открыл новое исполнение для себя, но не буду вдаваться в подробности. Классическая музыка – это вообще отдельная тема, очень глубокая, достойная отдельной беседы. Вообще я убежден, что тот, кто любит музыку от самого ее начала, то есть от классики,  имеет гораздо больший потенциал в любом музыкальном жанре, который он себе выбирает, чем тот, кто не знаком с нею или не любит ее.

– Вы считаете, что к классике нужно приучать с рождения. Но для большинства людей, в том числе образованных и высококультурных, требуется время, чтобы начать ее понимать и любить. Людмила Улицкая писала, что любовь к классической музыке пришло к ней уже в зрелом возрасте, когда она проходила сложное лечение: “Может, химический яд, которым я вся была пропитана, растворил попутно пленку, которая не пропускала ко мне музыку. Словом, произошел прорыв. В ночной жаре, на раскаленной крыше я слушала и слушала”.

– Я понимаю, что у каждого свой путь. Но я уверен, что в еврейских семьях совершенно верно делали, что учили ребенка музыке в обязательном порядке. В раннем детстве ребенка отдавали (и до сих пор отдают!) в музыкальную школу. Раньше это делалось чаще, но и сейчас тенденция сохранилось. Если есть возможность дать музыкальное образование, умные евреи делают это в обязательном порядке. И совсем необязательно потом становиться музыкантом, но учиться музыке с детства очень нужно. Это воспитывает душу. Ребенок может даже не понимать этого, но душа-то воспитывается через обучение классической музыке. Воспитывается.

– А ваша дочь тоже училась в музыкальной школе?

– Конечно! Она отучилась в музыкальной школе, очень прилично играла на рояле, у нее абсолютный музыкальный слух, у нее поразительная музыкальная память – гораздо лучше, чем у меня. И, тем не менее, она стала юристом. Но музыку она знает очень хорошо, и в современной музыке она ориентируется отлично. И нравится ей то, что по-настоящему интересно. А в мировом музыкальном пространстве такие музыканты есть.

– На примере дочери вы можете прокомментировать изменение и влияние музыкальных течений на разные поколения? Условно, на нее Битлз оказали такое же влияние, как и на вас в свое время? 

–  Она слушала не все то же самое, что в свое время слушал я, но во многом – да, она повторяла мой путь. А потом она сама стала подтаскивать меня к современной музыке. А потом мы стали ходить на концерты, которые она рекомендовала, в том числе, и на того же Woodkid, который стал полным откровением для меня. Вообще, надо сказать, что в современной музыке есть просто блестящие исполнители. И кстати, заметьте! никто из них не пришел к своей известности через интернет. Все они становились звездами традиционным путем, через продюсеров, через студии. Этот институт продюсирования, который интернет так активно пинает ногами, принес миру такое количество открытий, какое интернету и не снилось.

– Почему?

– Потому что профессионализм должен быть уделом профессионалов! Создание качественной музыки должно быть в руках профессиональных композиторов, то есть тех талантливых людей, которые ничего другого делать не умеют и не должны, в общем-то! Талантливые звукорежиссеры и продюсеры – это целая система, которая помогает талантливым исполнителям становиться звездами. Интернет просто не знает, насколько эффективной была эта неповоротливая, тяжеловесная система. Ведь были люди, которые ездили по барам, клубам, любительским выступлениям, отслушивали, отыскивали, отбирали вот этих вот талантливых звездочек, из которых потом взращивала звезд. Джордж Мартин, который недавно скончался, сыграл важнейшую роль в становлении Битлз. Вот не найди они Мартина – и все могло бы сложиться не так, как сложилось. Он как продюсер и звукорежиссер из них сделал суперзвезд. Они были суперталантливы, да, но ведь их вообще до Мартина отвергали многие продюсеры. Они поначалу играли-то никак, корявенько, это он придумал им звучание.

– А я всегда была уверена, что Битлз – это продукт улицы.

– До определенных пор все являются продуктом улицы. Все одаренные люди свои таланты начинают проявлять в уличных условиях. Это потом, если они соответствуют, они приходят в условия, которые называются профессиональным. А поначалу все начинают творить на коленке.

– Помните, вы как-то сказали, что в творчестве Битлов была инъекция свободы? Но ведь она же, эта инъекция, не была привнесена продюсером, она же была изначально?

– Вопрос в том, что такое свобода, и как ее понимать. Они никогда не протестовали ни против режима, ни против чего-то там еще. Нужно понимать свободу не как свободу от чего-то, а как… свобода – это как свобода дышать. Битлы дышали так, что другим хотелось дышать так же, жили так, что другим хотелось жить так же. Когда я впервые услышал их, лет в 14, меня поразило то, что можно петь так, как поют они. Они пели так, как хотели петь, а не так, как требовала от них система.

– Вы сталкивались с тем, что система заставляла вас играть особым способом?

– Конечно. Просто принуждение бывает разным. И идеологическое принуждение – это не то же самое, что и физическое принуждение. Союз был основан на идеологии принуждения, и она работали изумительно эффективно, благодаря диктатуре пролетариата. Диктатура пролетариата – это принуждение всех, особенно той небольшой части интеллигенции, образованных, воспитанных людей к той жизни, которую пролетариат считает правильным просто потому, что их больше. При диктатуре пролетариата очень сложно жить по-своему, против системы. Жить, как человеку.

– Но и сегодня есть то же самое давление большинства, оно же никуда не ушло ни из одного общества.

– Да, разумеется. Идеологическое давление в мире существовало и будет существовать всегда, но при этом, к счастью, всегда существовали люди, живущие свободно.

– И что определяет эту свободу, по-вашему?

– Все очень просто. Свобода – это когда ты живешь, не мешая жить другим, и не даешь другим диктовать, как тебе жить. Свобода, как ни парадоксально, – это не вседозволенность, потому что вседозволенность – это анархия, хаос. А это, извините, свободой уже никак не является.

– Следуя вашей логике, свобода – прямое следствие самоуважения и интеллекта.

– Безусловно и абсолютно. Самое большое оскорбление для меня – это оскорбление интеллекта. Нет ничего хуже того, что маловоспитанные, необразованные, неталантливые и неспособные люди различными бытовыми и житейскими способами унижают ту незначительную прослойку умных и незаурядных людей, а те – в силу интеллекта же! – не считают нужным парировать, опускаясь до уровня оппонента.

– Вы когда-то говорили про степень допустимого лицемерия. Вы говорили, что в определенных пределах лицемерие – это способ самозащиты. А в каких пределах допустимо лицемерить?

– В рамках 10 заповедей. Допустимо все, что не нарушает ни одну из заповедей.

– Ну, довольно гибкое пространство для маневров. Большинство из нас не стремится их нарушать, да и не простая это работа – убивать и воровать.

– Нет, нарушать заповеди проще, чем вам кажется. Главное – решиться преступить рамки, и если бы не жесткая система наказаний и пресечений – поверьте, убивали бы и воровали бы постоянно. Люди просто не могут понять, что все хорошее, которое мы так ждем от мира, должны произойти в себе. Изменитесь сами – и изменится все вокруг. Вы с собой разберитесь, прежде всего, и тогда увидите, как все меняется к лучшему само по себе.

– Давайте продолжим тему интеллигенции и про вашу семью поговорим? Вы ведь из очень интеллигентной и уважаемой семьи.

– У нас в роду были не только интеллигенты. Вы ведь знаете, что все евреи делятся на две неравные категории, да? Среди них есть учителя и мясники. Со стороны бабушки все мои были учителями – духовными, заботившимися о материальном только во вторую очередь. А вот со стороны дедушки… понимаете, он был человеком, который делал революцию. Он в 17 командовал полком, потом был высшим номенклатурным работником…

– Вы простите, но где же здесь мясники? По описанию выходит, что с обеих сторон были учителя.

– Нет, вы знаете, это не деление по профессиям. Учителя и мясники – это отношение к жизни: отдающие и создатели с одной стороны и потребители и отнимающие – с другой. Учителя создают и не просят ничего взамен, потому что процесс создания и отдачи – это для них самое главное в жизни. Во многом это и моя позиция. Мясники потребляют и считают, что так и должно быть.

– Но в целом, по крайней мере, по описанию, ваша семья была такой, что вам бы позавидовали многие. Удивительно, что семья не препятствовала тому, что вы пошли в музыку. Не страшно было? 

– Нет, страшно не было. Так получилось, что к моим 6 года моя семья развалилась, и той опоры, которая у меня была – ее не стало. Из мира квартиры в центре Москвы, из мира нянек и высокого номенклатурного чиновника я попал в коммунальную квартиру, в одну комнату с мамой. Вот это крушение детского мира было страшным. Потом уже ничего и никогда страшно не было.

– А как вам жилось потом в закрытом интернате?

– Вы знаете, интернат дал незабываемый опыт, который потом мне очень помог в жизни. Оторванность от дома, от мамы, от домашнего уюта со временем трансформировались в умение спокойно переносить одиночество и тоску, умение в коллективе, среди разных характеров и настроений, 24 часа в сутки, приспосабливаться к окружающим. К 15 годам у меня эти качества выработались и потом уже никуда не исчезали.

– Благо этот период закончился, и вам уже никогда не приходилось потом быть в одиночестве, верно? Вы счастливый отец, муж, вы работаете десятилетиями с близкими друзьями…

– Вы знаете, Шопенгаур как-то сказал, что чем выше интеллект, тем выше потребность в одиночестве. Тебе всегда есть чем заняться наедине с собой – книги, мысли, творчество. Одиночество бывает разным, вы же понимаете. “Ветер всегда одинок”, как пелось в одной песне.

– Зато он всегда свободен.

– Точно! Впрочем, свобода – это осознанное одиночество, разве нет?

Беседовала Севиль Велиева

Новая “Машина времени” с новой концертной программой “Миром правит любовь” – 19 мая, в четверг, в 20.30, в “Амфитеатре” Кейсарии.

Организаторы гастролей “Машины времени” в Израиле – продюсерская компания YM Production под руководством Марка Юрика и фирма MFS Production под руководством Михаила Пинского.

Билеты в кассе «Браво»

Посмотреть видео: https://www.youtube.com/watch?v=2C3xGxIXipo

Пиар-агентство: Sofia Nimelstein PR & Consulting

Фотографии предоставлены организаторами гастролей