Эксклюзивное интервью с Alise Cooper

Интервью составлено по итогам пресс-конференции и представляет собой коллективную работу. Вопросы, заданные glamur.co.il выделяются ремаркой.

– О чем ваше шоу?
– Ну, начать надо с того, что этому шоу 45 лет. И мы были, в принципе первыми, кто привнес артистизм в рок-н-ролл. Так что, Элис Купер – это, пожалуй, лучшая рок-группа, работающая в этой сфере. Каждая песня является элементом этого шоу, каждый член команды – часть шоу. Я всегда верил, что приглашение аудиториив кошмарный сон предполагает создание такого сна наяву, визуальное его отражение. Так что это будет классическое шоу в стиле Элиса Купер: оно требует вложений средств, времени и сил, но я уверен, что оно останется на века.

– Какие старые песни там будут использоваться?
– “Мне 18”, “Яд”, “Достаточно, мистер приятный парнишка”. Конечно, мы отдадим должное своему прославленному прошлому и группам-коллегам из него. Мы исполним одну песню из Kiss, одну из Джимми Хендрикса. Вроде в целом будет 22-25 песен. Но будет очень насыщенно. Мы не позволим аудитории перевести дух. Когда шоу начинается, начинается шоу.

– Почему вы решили поменять свое имя на имя Элис Купер?
– Ну, понимаете, в начале было слово, и слово это было “герой”. На рассвете рок-н-ролла в этой музыке не было никого, кроме супермэнов и героев. Битлы, Роллинги, Элвис. В этой компании Питеров Пэнов очень не хватало Капитана Крюка. Злодеев не было совсем, и мы увидели в этом свой шанс – мы станем злодеями. Злодеями театральными и с чувством юмора, правда. Вот что в самом начале шокировало людей. До этого они никогда не видали рок-звезд со змеями и мейк-апом. В принципе, мы отдавали 80% нашего творчества музыке, и только 20% – театру. Это не то, чего ожидали зрители, поэтому они были удивлены.

– Я вот хотел спросить вас о сет-листе. Почему вы пишете такие разные песни?
– Ты пытаешься удовлетворить вкусы, наверное, четырех поколениев. Поэтому в нашем творчестве действительно много таких разных песен – для всех наших фанов. Для более молодой аудитории у нас есть несколько треков на новом альбоме; постоянные же наши поклонники очень любят старые наши песни. Представляете, треть зрителей наших шоу – молодежь до 25 лет! Удивительная штука, которую заметили мы и другие рок-мастадонты: эти дети знают наши песни! они знают “Poison”, “School’s out”, “I am 18”, “No more, Mr. Nice Guy”. Классический рок – нечто большее сегодня, чем когда бы то ни было. Дети возвращаются назад, в 80-е. Когда я был ребенком я слушал Френка Синантру и другую музыку 30-х. Сейчас слушают Битлз, и возможно, Синантру тоже. Яркий пример – наша гитаристка, ей 25. Она – изумительный музыкант, и она выглядит как супермодель. Она с нами, потому что ей хочется играть с нами.

– С чего начиналось ваше творчество?
– С эпатажа. На нас смотрели, и называли нас демонами рок-н-рола, исчадием ада. Мы шокировали, и прошло совсем немного времени, когда о нас заговорили. О нас говорил Джон Леннон, другие мастодонды рок-н-ролла. Все эти звезды стали нас слушать. Мы делали что-то интересное, и нас слушали. И виной всему был эпатаж.

– (glamur.co.il) По вашему мнению, Элис Купер стал бы столь же популярным без этого элемента визуального шоу?
– Вы знаете, я думаю, нет. В этой театральности мы увидели свой шанс. Если вы живете в 70-е, и вы в Лос Анджелесе, и вы стучитесь во все закрытые двери, и вы вынуждены противостоять таким монстрам, как Лед Цеппелин, вам приходится быть изобретальными, иначе у вас нет шанса. И поэтому когда нас увидели люди, они были изумлены: они увидели шоу, которого не ожидали. Конечно, мы нарочно делали делали то, что делали, чтобы они никогда этого не забыли. И это сработало.

– (glamur.co.il) Я спрашиваю не просто так: мне интересно вот что: помимо того, что ваша музыкальная карьера состоялась, вы еще и актер с богатой фильмографией. Почему для вас было так важно сниматься в кино?
– Понимаете, наше поколение выросло на телевидении. Каждую субботу мы ходили в кино. Этот пиетет перед кино, телевидением и визуальным искусством должен был бы найти свое отражение в чем-то. И я думаю, что и Элис Купер – это своего рода кино. В этом нашем кино отразились все эмоции, которые мы хотели передать. И мы были настолько хороши в этой роли на протяжении 45 лет, что остались актуальными и сегодня.

– (glamur.co.il) 45 лет – это большой срок, практически целая жизнь. Но вот вопрос – а насколько взрослым вы сами себя сегодня чувствуете?
– Мне 68, и я отлично себя чувствую. Я вообще никогда не чувствовал себя лучше. На протяжении многих лет я мог выпивать по бутылки виски в день. Я пил по-страшному, и мог спокойно функционировать, но это не могло продолжаться вечно. Однажды я понял: либо я завязываю с алкоголем, либо жизнь завязывает со мной. Я хотел, чтобы шоу моей жизни продолжалось. Сейчас я больше не пью, не курю и я женат на правильной женщине. Шерил – действующая прима-балерина, кстати, а мы женаты с 1976 года! Она удивительная, вы видите? И мне очень повезло с работой: на протяжении 45 лет я создаю шоу, которое стало легендой. Если у вас будет комбинация всех этих факторов, я уверен, что вы тоже отлично себя будете чувствовать в моем возрасте. Я даю по 5 шоу в неделю, представляете?

– А как вы думаете, музыка может шокировать или обидеть?
– Вы знаете, с появлением телевизора этот вопрос отпал сам собой. CNN гораздо больше шокирует, чем музыка. По сравнению с современным телевидением, музыканты, даже самые эпатажные, не делают ровным счетом особенного. Мы занимаемся просто развлечением: вы на концерте как будто смотрите интерактивное кино. И если в 1969 то, что мы делали, действительно было шокирующим, то сейчас мы и не помним, когда и где видели такую реакцию. А, вспомнил! В Турции, на концерте Леди Гага, публика была так шокирована ее мясным платьем, что… ох, я сказал ей, что если бы у нас была такая горячая реакция, мы бы собрали всех поклонников вместе и поехали бы на барбекю вместе с ними и платьем. “О, это мысль!” – ответила она. Но в целом – нет, музыка едва ли может шокировать. Все, что когда-либо было культурным шоком, сейчас стало просто развлечением. Приводите 10-летнего ребенка на наше шоу, и он скажет как максимум с легким интересом: “О, какой забавный фильм!”

– А вы видели конкурентов в других эпатажных музыкантах, например, в Кисс?
– Нет. Мы знали ребят еще до того, как они стали Кисс. И наше отношение к тому, что они стали делать на сцене было таким: здорово! если один Элис Купер так крут, то четыре – это же вообще улет! Это не было соревнованием, потому что у каждого было свое место, своя аудитория, свое шоу. Не было соревнования, не было стремления побольше урвать, было только желание творить. И может быть, поэтому тоже сейчас классический рок возвращается. Нынешнее поколение слушает это старье, открывая для себя имена тех, с кем мы играли, и наши имена. И я уверен, что гитарный рок не умрет никогда, потому что это по-прежнему живая музыка и море удовольствия.

– Как много осталось стран, кроме Израиля, где вы еще не играли?
– Есть немножко. Вот Словения, например, которую я упорно продолжаю называть Словакией. Китай еще не освоен рок-музыкой.

– Положение играющего впервые в новой стране налагает какую-то серьезную ответственность перед аудиторией?
– Да, потому что… английская или немецкая аудитория знают, чего ждать от Элиса Купера. Когда мы играли в Словении, мы встретились с давно забытой wow-реакцией. Было здорово, я обожаю такую реакцию.

– А вы не думаете, что youtube или facebook знакомит аудиторию с вашим творчеством заранее?
– И да, и нет. Я видел группы в записи и думал, что, должно быть, они круты. Но когда я видел их вживую, я понимал, что это такое на самом деле. Они могли быть круче собственных записей, или слабее, но они – факт! – выглядели совсем не так, как в записях

– (glamur.co.il) Если бы Элис Купер начинался сейчас, ему было бы тяжелее или легче состояться?
– Тяжелее, безусловно. Современная музыкальная индустрия не спрашивает тебя, что ты создаешь лучше, она спрашивает тебя, что ты создаешь следующим и когда оно будет. Пол Маккартни сейчас мог бы сотворить альбом, лучше, чем все, что он создавал, но совсем не факт, что он стал бы популярным. Публика не восприняла бы его. Если бы U2 начали бы сейчас, с ними не заключили бы контракт – слишком тяжеловесные. Неважно, как ты хорош, важно, что ты делаешь что-то новое. Музыкальная индустрия превратилась в фаст-фуд: съел, переварил и ждешь нового. Она стала синтетической. Я не припомню песен из 2000-ных, которые стали бы классическими песнями. И это причина, почему дети открывают для себя к The Doors, Led Zeppelin.

– (glamur.co.il) То есть если бы вы написали бы новые песни сейчас, публика все равно потребовала бы старых?
– Да, и это проблема. Мы привезли пару новых песен, но не уверены, что реакция будет такой же живой. То есть уверены, что не будет. Но с этим ничего не поделаешь это правила игры.

– (glamur.co.il) Скучаете по выступлениям в Словении, да?
– (Смеется) Очень! Ну, есть вот еще Африка, совсем неосвоенный континент. Там, наверное, нас тоже будет ждать такая же яркая реакция. Пока нужно закончить мировое турне и сделать паузу, чтобы восстановить силы. Но – шоу должно продолжаться!

фото: Sergey Demyanchuk

Полный фотоотчет на страничке Sergey Demyanchuk в фейсбуке