Эксклюзивное интервью с Сергеем Янковским

Впервые в Израиле будет показан уникальный спектакль о величайшем танцовщике XX века «Рудольф Нуреев или прыжок в свободу». Это хореографическая драма с участием звезд балета, основанная на автобиографии Рудольфа Нуреева. Роль музы Рудольфа Нуреева исполняет народная артистка России, знаменитая балерина Илзе Лиепа, прима Большого Театра, исполнившая все ведущие партии в репертуаре Большого театра. Роль гениального танцовщика исполняет известный питерский актер Сергей Янковский.

В преддверии спектаклей в Израиле, специальный корреспондент сайта Glamur.co.il Севиль Велиева побеседовала Сергеем Янковским.

– По традиции первый вопрос псвящен всегда тому, что будет показано на израильской сцене. О чем ваша постановка?

– Спектакль посвящен известному поступку Рудольфа Нуреева, великом татарско-русском танцовщике. Он называл себя человеком мира, хотя после его побега из СССР о нем постарались поскорее забыть. Вы же помните, что в ходе гастролей он просто перепрыгнул через ограду, и западная пресса немедленно окрестила его действие “прыжком в свободу”?

– Конечно. А вот интересно, как бы вы охарактеризовали это его действие?

– Вы понимаете, очевидно, что у него были установки не обычного человека. Он шире смотрел на обстоятельства и не подчинялся им. У него было множество таких поступков, как видно из его биографии. Я понимаю, как сложно ему было сложно решиться на такой поступок, учитывая, что его семья, друзья и близкие люди оствались в СССР и после его побега они автоматически становились изгоями: им перекрывался выезд, его действия ставились ему в вину и т.д. Это был не побег, это было поступком мужественного человека.

– Вы могли бы поступить так же?

– Сложно ответить. История не терпит сослагательного наклонения, правда? Но мне близка его история, у меня было что-то подобное. Дважды я поступал в университеты и дважды бросал их не закончив, чем вводил всех в ступор непонимания.

– В первый раз ваша учеба длилась аж целых две недели, да? 🙂

– Да, это был Технологический факультет, и в первый же день я понял, что совершил ошибку. На осознание мне потребовалось еще 13 дней, после чего я бросил его. До сих пор не понимаю двух вещей: как меня туда занесло и как я туда смог поступить. Но сложно было потом, на самом деле, когда я в течение целого года, не понимая, чего я хочу, просто ничего не делал.

– Ничего не делал?

– В буквальном смысле. Родители ничего не могли понять – я просто сидел дома, ничего не делая и ничего не планируя. В их головах это выглядело абсурдом. Мир восстановился только год спустя, когда я поступил в университет на факультет психологии.

– А я смотрю, вам легко давались высшие учебные заведения!

– (Смеется) Да, при том, что я особо их не штурмовал. Со мной произошло то же, что происходит с детьми в 17 лет. Как это происходит обычно: тебе 17, ты закончил школу, надо двигаться дальше. Поступил – молодец, программа минимум выполнена! А потом довольно быстро пришло осознание того, что ты не там где должен быть, но смелости бросить все не хватает – ты уже попал в колею. Мы заглушаем свой внутренний голос, который обычно прав. Он упорно твердит – не то, не то. Но нашу лодку прибило, и вроде тоже неплохо.

– Но психологию вы тоже бросили, и видимо, это было сложнее. чем в первый раз

– Не было, как ни странно. Да, я проучился там 3 года и когда я бросал его, многие крутили пальцем у виска – у человека диплом практически в кармане, а он выкидывает такие пируэты. Но для меня в тот момент все было ясно: режьте меня, убивайте, вешайте, но я больше не пойду в университет.

– Вы уже понимали, что ваше признание – это театр?

– Ну, я уже точно понимал, в каком направлении двигаться. Незадолго до того, как бросить университет, я и мои друзья организовали группу, с которой играли где-то по барам, скверикам. Нормальное такое петербуржское взросление, ничего особенного. Плюс была некоторая самодеятельность театральная. Я исполнял роль динозаврика на детских праздниках, и у нас были даже гастроли в Екатеринбурге. И вы представляете – я, студент престижного факультета, а кайф я получаю от того, что мой герой-динозаврик собирает вокруг себя толпу детей! Безумие. И тогда мой приятель сказал – а давай-ка ты подашь документы в театральное училище на курсы. Я решил пойти на них – попробовать. Я прохожу первый тур, второй тур… а с третьим сложно: после удачно пройденного второго тура нужно подать документы. Для этого их нужно, конечно, забрать из университета. Мне говорят преподаватели: “А вы знаете, что вы можете не поступить?” Я знал.

– Знали, что идете ва-банк?

– Да. Я понимал, что вернуться назад я не смогу, но не было никаких гарантий, что я поступлю. Поступил. Читал, кстати, монолог Гамлета. И знаете, что произошло на 2-м курсе?

– Я догадываюсь. Вы бросаете курсы?

– Нет, но начинаю противостоять системе. Я не мог согласиться с навязыванием мне идей, а мои преподаватели с тем, что я постоянно пытаюсь бороться с системой. Кроме того, уже было на работало много материала: мы выступали где-то, нам платили за выступления. Один спектакль, второй, третий. Они не были удачными. Вообще, надо признать, и учеба не была очень удачной, и это еще усугублялось плохими отношениями с мастером, который не мог принять такой самостоятельности. Поэтому опыта я набирался везде: в других театральных мастерских, самостоятельно.

– А неудачи выбивали из колеи?

– Да, нь на время. Неудача – это ведь отличная возможность понять, что движешься не туда, проанализировать и исправиться.

– И так начался Театр Сергея Янковского? 

– Так… В таком вот завершенном виде он существует лет шесть всего. И он не просто стал коммкерчески успешным проектом, но и вообще получил новый виток в своем развитии – мы очень много гастролируем, в частности, со спектаклем “Прыжок в свободу”. Илза присоединилась, потому что ей очень понравился этот проект. Сейчас, кстати, готовится вторая часть этого балета, но израильский зритель увидит его, будем надеяться в один из следующих раз.

– А как вы относитесь с сочетанию театральной классической школы и новаторских подходов?

– Я сам отношу себя к новаторам, но отношусь очень отрицательно к… не к смешению стилей, а к существующей сейчас анархии. Свобода самовыражения приняла какие-то пугающие масштабы. Кажется, все можно оправдать фразой “а у меня такое режиссерское видение”. Еще одна излюбленная тема – паразитирование на классических, проверенных произведениях. В результате мы имеем дело с “Гамлетом”, где нет, например, монолога Гамлета. Или с Героем нашего времени с тремя Печориными? Зачем? что режиссер пытался сказать этим? Я не знаю. Я считаю, что теарт Глобус является единственным, кто умело совмещает новаторских подход и сильную классическую основу. Я постараюсь стать вторым театром, который сделает то же самое.

Эксклюзивное интервью с Илзе Лиепой