Михаил Голдовский хорошо известен среди русскоязычной публики в Израиле, куда он репатриировался в 1977-м году, известен как автор-исполнитель собственных песен. Еще в 1995 году он во многом благодаря помощи Максима Леонидова, ставшего музыкальным продюсером и мотором всей это истории, записал диск песен Высоцкого «К вершине» на иврите (в переводе Александра Бельфера и Моше Палея). Одна из песен с этого диска («Лирическая») вошла в антологию «ХХ лет без Высоцкого») – в диск «Высоцкий на языках народов мира».
С этого и началась творческая деятельность Голдовского в направлении «Не совсем русского шансона». Кстати, еще в 1989 году, когда Ролан Быков был в Израиле, он, услышав про Михаила Голдовского и Аркадия Духина, пригласил Голдовского на свой фестиваль в Москву. Первый сольный альбом его песен – «Водоворот» — был выпущен в 1998 году. Затем последовали еще два диска: «Совсем не русский шансон» 2004-го и «Андрей Макаревич – Михаил Голдовский. Начало» 2013-го. Кстати, Макаревич участвовал в работе над этим альбомом и как музыкант и саунд-продюсер. По его словам, до встречи с Михаилом Голдовским он полагал, что Владимир Высоцкий в чужом исполнении не может звучать. Однако, работа Голдовского показалась Макаревичу достаточно убедительной. И когда израильский автор-исполнитель предложил Андрею записать пластинку с его композициями, Макаревич решил, что из этого может получиться нечто интересное. Тринадцать популярных песен Макаревича разных лет исполнены на иврите. Это полностью израильский проект: от идеи и ее реализации до распространения одноименного двойного альбома. Запись музыкального материала проводилась в Москве с музыкантами небезызвестного «Оркестра креольского танго». Сделав небольшой круг, проект вновь вернулся в Израиль, где был официально представлен. 29 марта в Музее Иланы Гур можно будет услышать песни и Макаревича, и Высоцкого и самого Михаила Голдовского. По традиции вечер начнется с экскурсии по музею на русском языке.
Вот что говорит Андрей Макаревич о песнях Голдовского: «Я услышал Высоцкого, который просто поет на иврите. Это было не внешне похоже, а шло изнутри. Я не владел ивритом, , мне переводили и, оказалось, что это не совсем дословный перевод. Там были какие-то аллитерации, которые ложились на тогдашние события Израиля — война, боль. Это было блестяще, и мне страшно понравилось. Мы с Мишей встречались, общались, и вдруг он сказал, что хотел бы спеть мои песни на иврите. Это была большая честь для меня, ведь я понимал, что они будут подняты на ту же высочайшую планку. По-моему, так и вышло — у него очень хороший вкус и очень правильное ощущение того, что он делает. Мое глубокое убеждение, что он не реализован, как музыкант, — ни в Израиле, ни в мире, — хотя более, чем заслуживает этого. Мы сделали этот альбом, — продолжает вспоминать Андрей. — Я получил огромное удовольствие от работы. Миша — перфекционист, я видел, как он бился с переводами. Приглашались лучшие переводчики, создавалось по несколько вариантов, Миша добивался не только точности языковой, но и языкового звучания, а я млел, получая удовольствие от музыки древнего языка. По-моему, у нас получилось. Бесконечно рад этому. Миша — неизменно харизматичен, всегда с замечательным чувством юмора и неизменной мудростью».
А вот как рассказывает сам Михаил Голдовский уже о песнях Высоцкого (в интервью Полине Капшеевой (Лиоре Ган) в книге «Обнаженная натура»): «Мы начинали вместе: Владимир Семенович — писать песни, а я — их слушать. Мне было одиннадцать-двенадцать лет, а ему — на десяток больше. Многие считали тогда Высоцкого блатным поэтом, а я всегда считал его явлением в литературе, приравнивая Пушкина и Высоцкого к явлением одного порядка. Думаю, что и через сто-двести его стихи и песни не устареют.
В конце шестидесятых годов, когда добыть кассеты с песнями Высоцкого было невероятно сложно, мое исполнение выдавали за его. Мне было лет шестнадцать, я отдыхал под Москвой, а рядом находилась турбаза Тульского политехнического института. Я подружился с ребятами, отдыхающими на турбазе. Каждую ночь, когда заканчивались танцы, они приходили — и я часами пел Высоцкого. Потом, через какое-то время, мне дали послушать записи Владимира Семеновича. Говорю, что поет не он. Оказалось, что мое пение записали и начали продавать. Поэт меня простит, так как никакого отношения к этому сомнительному бизнесу я не имел.
Я рискнул исполнить его песни на иврите после того, как мне попались замечательные переводы Алекса Белфера. Семилетним мальчиком его привезли в Израиль, в пятнадцать лет он уехал в Америку, проходил в Израиле армейские сборы. Прекрасно владеет русским и ивритом. Знает и любит Высоцкого. Многие считали, что перевести Высоцкого без потерь невозможно. Вдруг оказалось, что это вполне реально. Перевод укладывается прямо в строчки, ложится в размеры, построен ритмически. Исполняя его песни на иврите, даже не могу сразу сообразить, на каком языке пою.
Кстати, можно по этим песням учить иврит. Я, проживающий в Израиле к моменту записи уже семнадцать лет, узнал в процессе работы очень много новых слов. Совсем хорошо, если знаешь русский текст и можешь сравнить. В девяностом году театр «Бейт Лесин» решил к десятилетию смерти поэта поставить спектакль «Владимир Высоцкий» по книге Марины Влади «Прерванный полет». Вышли на меня, предложили принять участие. При этом объяснили, что петь я должен на русском. К полной неожиданности руководства театра был аншлаг. Через месяц «Бейт Лесин» решил делать второй спектакль, меня вновь пригласили — и тут я поставил условие: петь буду на иврите. Снова был аншлаг. После этого и началась работа над пластинкой».
Михаил Голдовский. «От Высоцкого до Макаревича». Концерт-встреча в музее Иланы Гур в Старом Яффо.
29 марта, среда, 19.00. Перед лекцией – получасовая экскурсия по музею.
Общая цена билета на лекцию и экскурсию — 65 шекелей.
Заказ билетов по телефону — 054-5389087 (Александра) или на сайте музея http://shop.ilanagoormuseum.org
Страница музея Иланы Гур на русском языке в фейсбуке – https://www.facebook.com/ilanagoormuseumoldjaffa
Все фотографии предоставлены Михаилом Голдовским — из личного архива
Загрузка ...