Виталий Фукс – актер нового поколения театра “Гешер”, он играет в театре четвертый сезон. За это время Виталий принял участие во многих спектаклях: “Финита ля комедия”, “Васса”, “Диббук” и еще нескольких. Сейчас он готовится к премьере постановки главного режиссера “Гешера” Евгения Арье “Добрый человек из Сезуана” по Брехту, а в режиссерском дебюте Михаила Краменко “Терроризм” Виталий Фукс сыграл одну из главных ролей
– Почему “Гешер” решил ставить пьесу российских драматургов братьев Пресняковых? Конечно, слово “терроризм” в Израиле знают даже дети, но Пресняковы имели в виду другой терроризм, внутренний, который живет в каждом из нас. Близко ли это израильским зрителям?
– Прежде всего, этот вопрос нужно адресовать театру. Сценограф Михаил Краменко хотел попробовать себя в качестве режиссера. У нас в “Гешере” есть традиция: один или два раза в месяц мы проводим “Вечер проб и ошибок”, как называет это главный режиссер театра Евгений Михайлович Арье. На этом вечере каждый из нас может представить свою заявку – отрывок из любой пьесы. Миша предложил мне подготовить монолог из “Терроризма”. Я прочитал его, и руководство театра решило дать Краменко возможность поставить спектакль. Эту пьесу Пресняковых уже ставил в Москве МХТ Олега Павловича Табакова, ставили и театры других стран, значит, драматурги рассказали универсальную историю, понятную всем.
– Как вы ощущаете себя в спектакле “Терроризм”? Ваш герой начинает с недовольства отложенным авиарейсом, испытывает любовную страсть, потом… Впрочем, дальше рассказывать не будем, пусть зрители сами все увидят. Как вы преодолеваете непростые психологические и чисто актерские трудности?
– Все еще в процессе, состоялось только несколько спектаклей на публике. Роль большая, в ней есть и комические, и драматические краски. Мне нужно их достоверно совместить, чтобы зритель поверил в происходящее. Работы еще много. До “Терроризма” я играл небольшие роли, а здесь у меня появилась возможность выложиться полностью. Работать с Мишей Краменко очень интересно. Он молодой и очень талантливый человек. Когда играешь в спектакле Евгения Михайловича, то как он скажет, так и будет. С Мишей у нас был и продолжается интересный диалог, я думаю, что у нас получилось.
– Не знаю, известно ли вам, что Виталий Фукс – самый таинственный актер “Гешера”…
– Почему?!
– На сайте театра только ваша фотография – этакий брутальный мачо, и больше ничего. В Гугле, который знает все, есть только ссылка на ваш аккаунт в Фейсбуке. Рассказывайте…
– Мой отец военный, мы жили в разных городах, последнее мое место жительство в России – Камчатка. Когда я перешел в выпускной класс школы, то решил, что заканчивать ее я буду в Америке.
– Да, от Камчатки до Америки близко…
– Именно. Я уехал в США, окончил там школу и поступил в университет на факультет политологии.
– Мальчик шестнадцати лет сам поехал в Америку? Или у вас там были родственники?
– Никого не было. Я жил вначале в школьном кампусе, потом в университетском.
– Не страшно было ехать одному?
– Нет, я был готов к этому. Я проучился в университете один год, и тут в России случился дефолт. Родители больше не могли оплачивать мое обучение, нужно было думать, что делать дальше. И я решил ехать в Израиль, где жила моя сестра, сразу призвался в армию, отслужил. После армии поступил в Тель-Авивский университет на актерский факультет.
– Вы и прежде хотели стать актером?
– Сейчас я думаю, что да, наверное, я всегда хотел быть артистом. Все, что происходило в моей жизни, вело меня к театру. Чтобы иметь возможность учиться, я работал охранником на дискотеке в южном Тель-Авиве, потом сделал карьеру – стал старшим охранником. Тогда я не чувствовал, что действительно стану артистом. Ведь сколько людей учатся, а потом работают совсем в других областях. Я просто играл в разные профессии, и теперь я понимаю, что так и должно было быть.
– Но ведь что-то произошло между тем, как Виталий Фукс работал старшим охранником и тем, что он стал актером “Гешера”?
– В университете я очень много играл. Этюды, отрывки, спектакли. И случалось, что человек, который видел меня в учебном спектакле в какой-то классической роли, вечером приходил на дискотеку и говорил: “Что-то мне лицо твое знакомо… У тебя брат на актера не учится?”
– В один вечер вы играли две роли…
– И даже иногда их путал. Работа на дискотеке в южном Тель-Авиве – вещь непростая, район тяжелый. Охранник должен быть серьезным и непробиваемым. А я иногда под впечатлением от роли мог быть в этот вечер мягче, чем нужно. Это было смешно. Но на работе знали, что я учусь, меня поддерживали. Наш начальник гордился, что у него работает артист, помогал деньгами. Он был очень хорошим человеком… Через несколько лет он погиб, и ребята назвали фирму в его честь, теперь она называется “Саги”. Вообще, мне многие помогали, особенно семья. Папа остался на Камчатке, а мама приехала в Израиль, чтобы помочь мне доучиться. Я получил первую степень на театральном факультете Тель-Авивского университета, поступил на вторую, чтобы стать режиссером. Но пока учебу пришлось отложить – много работы в театре. Но я обязательно доучусь. Каждый год пытаюсь вернуться в университет, но каждый сезон получаю роли в театре. К счастью.
– Значит, вас в “Гешере” ценят?
– Я чувствую хорошее, доброе отношение и очень им дорожу. Евгений Михайлович дал мне роль в своем новом спектакле “Добрый человек из Сезуана”, премьера которого должна состояться совсем скоро. Я был очень занят в репетициях “Терроризма”, но сейчас полностью погружаюсь в Брехта. Возможность работать с Арье – это редкая удача для актера, настоящая серьезная школа. В принципе, совершенно неважно, какой спектакль ставит Евгений Михайлович. Это может быть широко известная пьеса – все знают, что с “Доброго человека из Сезуана” начинался знаменитый Театр на Таганке. Это может быть молодой или, наоборот, незаслуженно забытый драматург. В одном ты можешь быть уверен: что бы ни говорил, что бы ни делал этот режиссер, ты должен следовать за ним. Артиста это успокаивает, придает уверенности в своих силах.
– Виталий, недавно “Гешер” возил спектакль “Диббук” в Москву. Как вас принимали?
– Если одним словом – замечательно. К нам очень внимательно отнеслась критика, вышло много хвалебных статей. Евгений Михайлович провел мастер-класс для московских актеров и режиссеров, я попросил, чтобы мне разрешили присутствовать, это было необыкновенно. Люди записывали каждое слово Арье, настолько важным и нужным было то, о чем он рассказывал. Мы играли на сцене театра Маяковского, все три вечера в зале был аншлаг. Посмотреть наш “Диббук” пришли многие известные люди театра. На одном из спектаклей был Олег Павлович Табаков. Он зашел за кулисы, говорил с актерами. Конечно, все хотели сфотографироваться с мэтром, а мне было как-то неудобно его об этом просить. Но Табаков подошел ко мне сам, спросил: “Где мама живет?” Я ответил: “В Израиле”. “Давай сфотографируемся, – сказал Олег Павлович, – маме покажешь, она будет рада”. Теперь у меня есть фото с Табаковым, и мама действительно очень рада.
– Мама теперь верит, что вы настоящий артист?
– Конечно. Кстати, две мамины подруги прилетали в Москву, чтобы увидеть меня на сцене. Одна живет за границей, другая в России, но далеко от столицы. Они за два месяца заказали билеты и специально приехали, чтобы пойти на мой спектакль.
– Время сейчас непростое, привезти спектакль на еврейскую тему в Москву именно теперь…
– Да, время непростое. Недавно я был в Таиланде, и говорить там, что я израильтянин, было небезопасно. Но Москва принимала наш спектакль – опять повторю это слово – замечательно. Никакого негатива, только восторг от работы “Гешера”.
– Вы служите в театре чуть больше трех лет. Чем для вас был “Гешер” до того, как вы стали его актером? Какое место, по вашему мнению, занимает театр Арье в израильской культуре?
– По моему мнению – первое. Это уникальная возможность работать с режиссером такого уровня как Евгений Михайлович, с болгарским постановщиком Александром Морфовым, который поставил в нашем театре три спектакля, учиться у них актерскому мастерству. Это труппа, артисты, равных которым в нашей стране нет. Это понимание, что ты можешь двигаться вперед. Я участвовал в спектакле “Васса”, который поставила Наташа Манор. Не только как актер, но и как помощник режиссера. Я многому научился у Наташи, которая только начинает ставить, но она прекрасный учитель, и это очень важные для меня уроки. Все это возможно только в “Гешере”.
– Говорят, что сейчас “Гешер” снова на подъеме. Вы как актер это ощущаете?
– Мне трудно судить, мой приход в театр пришелся на этот подъем. Но он чувствуется, театр выпускает спектакли очень высокого уровня и, главное, на них ходят зрители. Публику не проведешь – бесполезно говорить, что театр хорош, если люди в него не идут. А когда открывается занавес, и я вижу, что в Большом зале “Нога” нет свободных мест, никаких слов не нужно. Наш театр в порядке, “Гешер” жив, и еще много лет будет радовать зрителей.
Римма Осипенко
Загрузка ...