Израильская культурная революция в Москве: от укуса до славы – скандалы и апплодисменты
Около года назад – в апреле 2013 года – художественным руководителем труппы “Израильский балет” стал известный танцовщик и хореограф Идо Тадмор, сменивший на этом посту легендарную Берту Ямпольскую, основавшую вместе с Хилелем Маркманом “Израильский балет” еще в 1967-м году. За прошедшее время Идо Тадмор успел сделать очень много: полностью обновить репертуар, пригласить новых солистов, в том числе и из балета Бориса Эйфмана в Санкт-Петербурге, позвать преподавать в школу при труппе лучших израильских педагогов, наладить сотрудничество с Симфоническим оркестром Ришон ле-Циона, рок-группой “Йеудим” и ансамблем “Маюмана”, провести международные мастер-классы, в которых среди прочих принимал участие знаменитый Владимир Васильев и заручиться поддержкой известных зарубежных хореографов. Помимо этого Тадмор, в ближайшем мае отмечающей свой 50-летний юбилей гала-концертом в тель-авивском балетном центре Сузан Далаль, не оставляет сольную деятельность. Он ставит хореографию не только для Израильского балета, но и для других трупп, участвует в международных фестивалях – и как танцор, и как член жюри, и как хореограф, и по сей день много выступает. Любителям генеалогии будет полезно знать, что Идо Тадмор вырос на русской культуре (точнее, на русской израильской культуре) . Он – родственник писателя Михи Бердичевского, его бабушка по фамилии Шоклендер была известной пианисткой, мать – Нета Бердичевская – танцовщицей, а отец Йешиягу Тадмор – кадровым военным и руководителем хайфской гимназии “Реали”.
Три года назад Идо Тадмор создал хореографическую миниатюру “Пустая комната” на музыку Моцарта и Пуччини – комедийно-театрально балетный гротесковый номер об отношениях семейной пары – номер забавный и немного грустный. Эту ставшую за три года известной в мире хореографии миниатюру Идо Тадмор исполняет со своей постоянной партнершей по сцене Мирой Рубинштейн, вместе с которой они показали ее уже на десятках различных фестивалях в мире. Год назад на международном балетном фестивале в Лодзе в Польше Тадмор получил за эту работу одну из первых премий, врученной ему великим танцовщиком и хореографом Владимиром Васильевым. Там же в Лодзе они познакомились лично, после чего Васильев был приглашен дать мастер-класс танцовщикам Израильского балета, а Идо Тадмор – открыть гала-концерт в начале февраля 2014 года, посвященной памяти супруги Васильева – великой балерины Екатерины Максимовой. Концерт 4 февраля был приурочен к 75-летию со дня ее рождения. Идо Тадмор, которого Владимир Васильев назвал одним из величайших на сегодня танцовщиков, открывал вечер памяти Максимовой своим сольным номером на музыку Баха. Это было, кстати говоря, первым в истории сольным выступлением израильского танцовщика на исторической сцене Большого театра в Москве. Он также танцевал с 24 артистами Большого театра в первом отделении, а во втором показал свой уже упоминавшийся номер “Пустая комната”. Владимир Васильев закрывал этот памятный вечер также своим сольным выступлением – и снова в хореографии Идо Тадмора. Возможно, это было последнее сольное выступление Васильева на сцене Большого театра. Кто знает? Но что точно знали все – так это всю программу вечера памяти Максимовой, заранее составленную, запланированную, утвержденную и не раз прогнанную на репетициях, в том числе и на открытой генеральной репетиции за день до самого памятного вечера 4 февраля.
И тут-то и разразился скандал! И какой! Номер “Пустая комната”, отобранный Васильевым за уровень хореографии и исполнения, и также и потому, что показанные в нем отношения напомнили ему его собственные отношения с Екатериной Максимовой, длится 10 минут. Во второй половине этой хореографической миниатюры, в одной из сцен есть эпизод шаловливого игривого укуса. Этого “укуса” оказалось достаточно для того, чтобы в зале театра вспыхнул скандал. Возможно, что крики были спровоцированы клакерами, нанятыми противниками нынешнего директора Большого театра Владимиром Уриным, вступившим в должность в июле 2013 года. С января 2014 года Урин также стал председателем Художественного совета балетной труппы. Часть публика кричала “Позор Урину!”, другая часть негодовала, что ей не дают досмотреть номер, третья вообще не понимала, что происходит, а четвертая часть Урина поддерживала – также криками. В эпицентре этого оказались израильские танцовщики, закончившие номер, несмотря на то, что, по словам Идо Тадмора, едва слышали музыку.
О том, что скандал был спровоцирован и спланирован заранее, говорит и то, что на приеме, устроенном после вечера, к Тадмору подошли все участники этого концерта, директора театров и руководители фестивалей, артисты театра и выразили свое поддержку. Ну а затем началась обычная свистопляска в прессе, пока что, правда, принесшая только положительные плоды: Идо Тадмор приглашен участвовать в жюри балетного конкурса имени Максимовой в Перми в ближайшем апреле, прима-балерина Большого театра Марианна Рыжкина прилетает танцевать с ним в мае в Тель-Авиве, Вячеслав Полунин пригласил Тадмора для участия в одно из своих фестивалей, а осенью Тадмор будет выступать в Кремле – возможно, снова с “Пустой комнатой” – номером в стиле модерна, поставленном не в угоду консервативному восприятию классического балета, а для ценителей современного балета.
Стили модерн и нео-классика – это те стили, в которых Тадмор преуспел, выступая еще с тель-авивским ансамблем “Бат-Дор” после того, как служил в боевых инженерных войсках. Затем он был приглашен ведущим танцовщиком в “Бат-Шеву”, танцевал как солист с “Lar Lubovitch Dance Company” в Нью-Йорке. Свою первую хореографическую миниатюру Идо Тадмор поставил в 1992 году, а почти 20 лет назад – в 1995 году – балет “Кастрюля Симы” и тогда же основал свою собственную труппу, а позже и балетную школу. Его хореографические работы хорошо известны в Израиле и в мире, он получил десятки, если не сотни, наград на международных фестивалях, ему были вручены различные стипендии, и энциклопедии ставят его в первых двух десятках ведущих исполнителей современного танца. А танцует он, действительно, потрясающе. Владимир Васильев не станет просто так раздавать титулы “легенда современного балета”. Идо Тадмор не боится экспериментировать – он принимал участие в мюзиклах и необычных постановках, моделировал одежду, возглавлял балетное отделение одной из хайфских гимназий, снимался в кино и в теле-проектах. Он сотрудничал не только с Ларом Любовичем, но и с великими Дэзмондом Ричардсоном и Михаилом Барышниковым, с Охадом Нагариным и другими выдающимися хореографами…
Владимир Васильев – также выдающийся танцовщик и хореограф – спланировал вечер памяти Екатерины Максимовой таким образом, чтобы свое искусство показали и танцоры Большого театра, и зарубежные гости, представлявшие отобранные лично Васильевым работы – от модерна до фламенко. Программа этого вечера отличилась от подобных вечеров. Васильев решил не обращаться к знакомым всем репертуару Екатерины Максимовой, а представить совершенно новую программу, состоящую из разностилевых номеров непохожих хореографов. Многие номера были созданы специально по заказу и просьбе Владимира Васильева, как посвящение творчеству и личности Екатерины Максимовой – одной из первых балерин России, расширившей горизонты балетного искусства и всегда искавшей новые пути выражения на сцене, танцевавшей у Мориса Бежара и Ролана Пети.
Все это так, но скандал был, часть консервативно настроенной публики вела себе агрессивно, настроение многим испортили, слухи поползли и потому по просьбе Идо Тадмора мы публикум открытое письмо Владимира Васильева, написанное им на следующий день после гала-концерта памяти Екатерины Максимовой, состоявшегося 4 февраля 2014 года в Москве.
“Дорогой Идо!
Когда я увидел твою “Пустую комнату” в Польше на конкурсе хореографов, то впервые в графе оценок вместо обозначения баллов в цифрах написал “Гран при”. Впечатление было таким сильным от увиденного и пережитого, что я с трудом сдерживал слезы. Со мной это бывает очень редко. Поэтому я попросил тебя приехать в Москву в Большой на вечер в честь Кати. Мне хотелось поделиться своей радостью с теми, кто возможно, никогда бы так и не увидел талантливых исполнителей – тебя и Миры в Москве. К счастью, ты безоговорочно согласился.
Я должен был выходить на сцену после тебя и Миры с заключительным номером, идею которого ты предложил, и которая мне показалась гениальной в своей простоте. Во время концерта я стоял за кулисами и смотрел на сцену – на вас, внутренне готовясь к своему выходу. И вдруг, услышал в тишине зала сначала свист, затем выкрики одного человека, затем нарочито громкие аплодисменты. Я думал, что ослышался. Но когда услышал их продолжение, то понял, что кому-то очень нужно было спровоцировать зал на скандал, очередной скандал в Большом. Для меня это был шок.
Никогда ничего подобного во время моей долгой сценической жизни в Большом я не слышал. Я все время думал, как вы доведете до конца свое выступление. Вы его блистательно закончили, а у меня все, что я хотел сымпровизировать в “Улыбке” вылетело из головы. Я воспринял эту наглую, идиотскую выходку, как пощечину себе. Но мы же артисты, а потому ответили на эту провокацию своим творчеством
Сегодня мне позвонило огромное множество людей – коллег по танцу, артистов театра и кино, режиссеров, журналистов, политических деятелей, юристов, врачей, политиков и просто обычных зрителей. Все они возмущены поведением зрителей, которые позволили себе устроить в зрительном зале подобие балагана. Они восприняли это, как провокацию, как показатель бескультурного и даже агрессивного настроения в обществе, которое выплескивается при любом случае, и даже в таком храме искусств как Большой театр, и просили не обращать внимание на людей, которые не столько не поняли номера, сколько не знают, как принято вести себя в театре.
Как и все, я несколько последних лет с горечью и печалью наблюдаю происходящее вокруг и внутри Большого театра, и понимаю до какой степени упали нравы и устои не только в Большом, но и вообще в нашем обществе. Но сам никогда не был свидетелем того, о чем мне рассказывали коллеги. Вчера я впервые увидел воочию, насколько далеко это зашло. И это показатель не только культуры, интеллигентности и образованности зрителя, это как в зеркале – отражение всего того негативного, что происходит в обществе вообще. К сожалению, это так.
Я очень хотел бы, чтобы вы не обращали внимание на этот инцидент, – для меня и всех тех, кого я знаю и очень уважаю, вы – замечательные артисты, и, я уверен, мы еще будем иметь удовольствие увидеть ваше искусство в России.
Спасибо вам огромное. Ваш Владимир Васильев”.
“Оправдывать ожидание публики не значит подстраиваться под ее настроение или подчиняться ее диктату. Я часто сталкивалась с возмущенным неодобрением, когда решалась на что-то новое, интересное для меня, но непривычное для зрителей и даже коллег. Понимаю, что есть люди, которым мои работы не нравились, и отношусь к этому совершенно спокойно; я никогда не стремилась быть приятной всем. Если бы я прислушивалась к подобным претензиям, возможно, многое в своей творческой жизни так бы и не сделала”. Эти слова самой Екатерины Максимовой были напечатаны в буклете, выпущенном к вечеру ее памяти в Большом театре. Эти же слова в полной мере можно отнести к творчеству Владимира Васильева и Идо Тадмора.
Маша Хинич
Фото Елены Фетисовой предоставлены Владимиром Васильевым и Идо Тадмором
Загрузка ...