Бывает так – живет себе человек. Все у него хорошо. Работа, семья, дети. Есть здоровье, планы на будущее… но вдруг в один момент все переворачивается с ног на голову, и сердце перестает биться в нормальном ритме. И жизнь летит под откос. И только ангелы в белых халатах способны вернуть надежду, радость, будущее. Буквально подарить второй шанс. Именно такой была поразительная история Елены Перуновой, медсестры по профессии, репатриантки из подмосковного города Клин.
Елена репатриировалась в Израиль в 2003 году, вышла замуж, у нее родилось двое детей, жизнь шла своим чередом. Как вдруг…
– Этот день я помню очень хорошо, – рассказывает Елена. – Это было 2 декабря 2016 года, пятница. Я отвела младшего сына-первоклассника в школу, и когда уже шла назад, поднимаясь в горку вдруг почувствовала себя очень плохо. Я только успела отойти на тихую улочку, присела на бордюр, в голове помутилось и я потеряла сознание. Пришла в себя я сама, попросила у прохожего телефон, позвонила мужу, и он меня забрал. Мне вроде стало легче, я даже пошла на работу – а работала я в хирургическом отделении больницы медсестрой. Там я попросила сделать мне анализ крови. И он показал, что у меня что-то не в порядке с сердцем. Причем сильно не в порядке. Маркер в анализах, сигнализирующий о работе сердца, был выше нормы в 50 раз! И меня немедленно положили в кардиологическую реанимацию. Стоит сказать, что раньше нигде и никогда я не чувствовала никаких проблем с сердцем. Сдавала анализы, рожала детей, вела активный образ жизни, и всегда все было хорошо. Из-за меня вызвали из дома дежурного врача, потому что в пятницу в больнице всегда минимум персонала. Сделали эхокардиографию сердца, проверили сосуды сердца и продолжили обследование. В итоге у меня диагностировали кардиомиопатию. Поставили под кожу кардиостимулятор и выписали. Мне дали больничный на месяц и заключение, что я больше не могу работать медсестрой в хирургии, направили к врачу, который занимается проверкой пригодности человека к той или иной профессии («рофе таасукати»). И вот по дороге на консультацию к этому врачу мне опять стало плохо, началась сильная тахикардия, и даже кардиостимулятор не помог. Прямо из поликлиники меня на скорой снова отправили в реанимацию. Там снова проверки сердца, лекарства, настройка кардиостимулятора – и домой. Снова больничный, лечение и диагноз – тяжелая форма сердечной недостаточности. Это звучало почти как приговор. Если бы я оставалась в России, я бы, наверное, так и умерла. Но через полгода я снова вышла на работу – уже не в хирургию, а в отделение гемодиализа. Но несмотря на таблетки и кардиостимулятор чувствовала я себя плохо. Мне было тяжело дышать, тяжело ходить. Если муж ставил машину не прямо под домом, а чуть дальше, для меня было проблемой даже дойти до нее. И в один из дней, когда я стояла на остановке по пути на работу, у меня вновь началась такая тахикардия, что я не могла даже сдвинуться с места. С трудом вернулась домой – расстояние, которое я обычно проходила за 7 минут, заняло у меня 45 минут. И снова проверки, госпитализация. И тогда моя врач, доктор Татьяна Берлин, направила меня на консультацию в «Тель а-Шомер», к профессору Араду. И снова все по кругу. Проверки, лечение, плохое самочувствие.
В 2018 г. мне поставили более мощный кардиостимулятор – с тремя электродами вместо двух. Но все было напрасно. Лучше мне не становилось. В феврале 2018 года я стала терять сознание без всякой физической нагрузки. Просто сидя на диване. Начиналось с тахикардии, я чувствовала холод внутри и теряла сознание. И снова я в реанимации. И снова проверки и попытки что-то сделать. И назад домой. А через два дня снова в больницу. И там прямо в приемном покое новый приступ, причем такой, что уже и муж и медики думали, что это конец. В палате – снова приступ. На утро – еще один. И тогда в реанимации мне провели прижигание участка сердца, который и отвечал за нарушения ритма. Меня выписали домой, мне стало лучше, значительно лучше. Три недели я чувствовала себя великолепно. Могла быстро ходить, гулять, начала заниматься ходьбой. А потом все вернулось на круги своя – отеки, слабость, низкое давление… И тогда мой доктор, профессор Арад, сказал, что мне необходима пересадка сердца. А пока я жду новое сердце, мне нужно имплантировать искусственный насос, который будет помогать работе левого желудочка. И 15 мая мне сделали эту операцию.
Но жить с этим оказалось не так просто. В сердце вставлен насос, из живота выходят провода, которые на ночь подключаются к сети, а днем к батарее – сумке весом 2, 5 кг, которую все время надо носить с собой. Кроме того, в месте выхода кабеля из тела у меня все время было воспаление, а значит перевязки, антибиотики, боль. Даже принимать душ было проблемой – приходилось закрывать пакетом кабели, чтобы на них не попадала вода. Но при этом я старалась жить полной жизнью: мы гуляли с детьми, ездили с ними за границу – в Прагу, Италию, Болгарию.
И пока я была с этим искусственным сердцем, медсестра в больнице посоветовала мне подписаться на карту добровольного донора органов «Ади». Эта карта означает согласие на то, что в случае смерти мои органы пересадят и спасут другого человека, а мне это, согласно израильскому закону, давало продвижение в очереди на трансплантацию. Я, конечно, его оформила. Я считаю, что каждому человеку стоит его сделать – и для спасения других, и для помощи себе. Даже если на данный момент у человека все в порядке. Бояться этого не нужно, потому что врачи, которые вас спасают, никак не связаны с трансплантацией. Страхи, что в таком случае вас не будут спасать, не имеют под собой никакой почвы, ведь только если у человека наступает смерть мозга, советники по трансплантации из больницы обращаются к родственникам с просьбой о пожертвовании, проверяют, есть ли карта донора, и сообщают о ней семье. И в любом случае, решение принимает семья, а подпись на карточке – это воля человека, которая помогает близким принять это решение.
– И как долго вы жили с насосом в сердце?
– 2 года и 8 месяцев. Потом мне пересадили донорское сердце. Но удалось это сделать лишь с третьего раза. Первый раз меня вызвали на пересадку в августе 2019 года. Я приехала в больницу, сдала все анализы, и тут выяснилось, что у донорского сердца не в порядке клапан и его нельзя пересаживать кому бы то ни было. И мы с мужем уехали домой. Второй раз меня вызвали в начале декабря 2020 г. Но когда мы были в дороге, мне позвонили и сказали, что сердце мне не подходит. Мы развернулись и поехали домой. А уже через несколько дней, 21 декабря мне позвонили снова и сказали, что есть для меня сердце. И я почувствовала, что на этот раз все произойдет. Так и случилось.
– Расскажите, что вы ощутили после пересадки?
– Как только я открыла глаза утром после ночной операции и меня посадили в кресло, я с удивлением поняла, что за мной нет «хвоста» – тех самых проводов, что выходили из моего живота почти три года. Я поняла, что мне не нужно делать ежедневные перевязки. И это все словно ушло из моего сознания. Как отсекло. Одновременно с этим убрали и кардиостимулятор, и это меня вначале немного пугало – я привыкла, что он поддерживал мое сердце, если нужно, давал разряд и заставлял его биться нормально, а тут я словно оказалась без такой подстраховки. Но он был уже не нужен с моим новым сердцем. Через некоторое время я начала чувствовать себя лучше. Я перестала принимать таблетки для сердца. Правда теперь я принимаю таблетки против отторжения, но это необходимо делать.
– Получается, с новым сердцем вы живете уже два года? И как вы сейчас себя чувствуете?
– Бегать я еще не могу, но хожу хорошо, быстро. До моей поликлиники 10 минут ходьбы, которые до пересадки я преодолевала за полтора часа – уже с искусственным сердцем. Сейчас я многое могу делать по дому, а в феврале планирую выйти на работу. Я даже стала забывать, что у меня пересаженное сердце, жизнь вернулась в нормальное русло. Я стала более активной, более креативной, чем до болезни – мне хочется что-то организовывать, придумывать. Даже муж удивляется, какие во мне произошли изменения.
– Вы знаете чье сердце получили?
– Это сердце 53-летней женщины, которая трагически погибла. Спустя время мы по заведенной в Национальном центре трансплантологии традиции написали благодарственное письмо семье погибшей женщины, которая дала согласие на пересадку. И вот два месяца назад нам ответила дочь этой женщины. Это было очень волнительно. Мы увидели фотографии женщины, чье сердце я получила. И я пообещала дочери, что буду беречь сердце ее мамы. И теперь, если она захочет встретиться, мы конечно же это сделаем, хотя это будет непросто и для меня, и для нее.
Я хочу сказать всем, кто прочел мою историю: даже если ты заболел, как бы ни была тяжела болезнь, не надо опускать руки и отчаиваться. Надо оставаться оптимистом и, конечно, лечиться.
Беседовал Алексей С. Железнов-Авни
Оформить карту донора «Ади» может каждый израильтянин, начиная с 17 лет. Подписаться на нее можно и на русском языке в интернете по адресу: https://bit.ly/3UcUb1A
Ответы на любые вопросы о донорстве органов, которые остались неосвещенными в статье, можно получить на странице «Ади» в Фейсбуке.
Загрузка ...