The Hatters за границей или джипси-алкохардкор в Израиле

Весна 2019-го открыла для группы The Hatters новый творческий период первым концертом за границей. Один из самых модных музыкальных проектов Петербурга, представители лейбла Little Big Family – The Hatters, а по-русски «Шляпники» показали, что инструментальный фолк-рок с хрипловатым мощным вокалом может устроить настоящий хардкор даже за пределами родины – пусть и без гитары, этого инструмента в группе, к слову,  принципиально нет.Первый заграничный концерт состоялся в клубе “аТеатрон” в Тель-Авиве 1 марта с таким шумом, что люди скакали даже на костылях. Обо всем этом и многом другом – в нашем большом эксклюзивном интервью с фронтменом The Hatters Юрой Музыченко.

– Ну, что, друзья, с почином! Как встретил вас Израиль?

– Спасибо! Израиль встретил гостеприимно: мы сразу объелись хумусом и фалафелем. Я пробовал фалафель в Петербурге несколько раз – думал, это что-то отвратительное. А в Израиле попробовал – обалденно, оказывается! И такие закуски у вас тут везде и повсюду, прямо как… прямо как дома! Очень приятно, что одно из национальных блюд здесь – шварма! Это ж как шаверма питерская, а не какая-то там шаурма московская. Хочется сразу водочки выпить, очень душевно!

– Успели ли вы где-то погулять? Концерт у вас в Израиле точно первый, но первый ли это ваш визит в страну, может, отдыхали уже у нас?

– Никто из нашей группы в Израиле ни разу не был, мы все тут вообще впервые оказались. Мы погуляли по Яффо, побывали в Иерусалиме – походили, подмерзли там… К Стене плача сходили.

– Вы верите, что если в Cтену плача вложить записку с желанием, то оно сбудется?

– Ну мы же музыканты – творческие люди, мы во все верим. У Стены плача нас больше впечатлила молодежь: в одном круге собрались парни молодые, ну которые сильно углубленные в веру, – в шляпах, с пейсами –они что-то весело декламировали, а поближе к выходу уже в своем кругу парни в кипах – постарше и повеселее – сначала плясали, потом сели на корточки и руками хлопали по брусчатке и пели: такое глубокое звучание мужского хора отражалось от камня – очень здорово, у нас такого на улице не встретишь! Культура совсем другая, сильно отличается, конечно, вроде не сильно экзотическая, но я бы и не сказал, что это что-то родное.

– Поделитесь тогда ожиданиями: какие были от встречи с Израилем и что ощутили в реальности?

– Ничего такого, через что прошли наши друзья Little Big, когда прилетали в Израиль – полный обыск, допрос с очной ставкой… Они пугали, что нас могут прямо в аэропорту развернуть и депортировать обратно, поэтому когда мы спокойно вышли из самолета, прошли паспортный контроль, забрали багаж и вышли в зал прилета, то немного были ошарашены – никто нас не останавливает и никто на нас не смотрит. Мы с опаской медленно вышли из здания… И все! И от этого нам стало еще страшнее -может, за нами специально наблюдают? На улице мы покурили и на всякий случай зашли обратно: нас никто не проверял, через рамку металлоискателя не просвечивал… Ничего страшного не произошло!

– Где вы уже побывали с концертами за границей?

– В самом начале, как только мы начали играть вместе, мы съездили в Прагу: русская община устраивала что-то вроде корпоративной вечеринки, и пригласила нас выступить. Мы сели в собственные автомобили и приехали – было весело. Так что официально по факту вот этот концерт – в Израиле – наше первое заграничное выступление. Мы как в омут с головой прыгнули – вообще не представляли, что нас ждет и как будет реагировать публика.

– Израильская публика реагировала иначе, нежели публика в различных городах России? Какие ожидания и ощущения от первого заграничного концерта?

– Ну, по нашим ощущениям мы выложились на полную, чтобы шокировать людей максимально своей энергетикой и своей отдачей, плюс мы уже давно не играли, и нам было в кайф! Это вот в туре проявляется усталость, когда изо дня в день ты одно и то же играешь и уже ненавидишь свои песни… Но даже в туре выходишь на сцену – первые пара аккордов, видишь своих пацанов, и так кайфово сразу! Но было страшновато! Мы уже привыкли, что половину песен даже петь не надо – зал сам за тебя все поет, а ты просто кайфуешь. На этот раз пришлось заново публику завоевывать, зал раскачивать – как в первый раз!

Но мы довольны: народ плясал, подпевал, один парень даже костылями размахивал (что сказал сам парень – читайте в конце – прим.ред.)*! Мы его даже на сцену вытащили, он был вне себя от счастья.

– В одном из интервью в феврале 2018 года ты сказал, что именно финал 2018-го станет понятно, The Hatters мощно выстрелили и за два года обрели огромную популярность на хайпе или же это народная любовь закрепила коллектив на музыкальной сцене надолго. Вот уже 2019-й, что скажешь?

– Да-да, было такое. Что скажу… Учитывая, что недавно мы собрали стадион, то, я думаю, что мы все-таки укоренились. Вот теперь со спокойной душой можно и заграницей попробовать выстрелить.

– Вы – первое детище лейбла Little Big Family. Тяжело ли быть «старшим ребенком» в семье?

– Ну тут надо пояснить, что мы все-таки не совсем детище, потому что мы сложились как коллектив, а потом уже ребята из Little Big предложили нам свою помощь, то есть мы теперь под их протекториатом. В общем, они нам помогают и делятся советами, скорее это они как раз «старший ребенок», а мы – младшенькие. Вот «младшим братом» в Little Big Family быть тяжело: для нас всего столько нового открылось – мы вечно во всякие проекты вписываемся. И я тут же получаю звонки от злющего Ильи Прусикина (лидер группы Little Big) с воплями «Что ты делаешь, почему ты не посоветовался, в какую ерунду ты опять вписался?», – а я обычно защищаюсь «Ну я думал…», – а он продолжает: «Нечего думать, меня спроси, я б тебе сразу сказал, что это ерунда!» – ну и все в таком духе. То есть мы иногда попадаем в те ямы, в которые в свое время попадали они. Понятно, они нас защищают и хотят предостеречь от глупостей, все как в обычных отношениях между братьями, поэтому мы иногда получаем «подзатыльники».

– Журнал «Cобака ру» назвал в 2016-м The Hatters самым модным музыкальным проектом в Петербурге благодаря вашему стильному виду. Вы до сих пор закупаете костюмы в магазинчике на “Удельной” и сами себе костюмы придумываете?

– Ну, не целиком, у нас есть и что-то дизайнерское, а вот некоторые специфические элементы находим и на барахолках, и на сэкондах. Там есть вещи прикольные – пожившие, со своей историей, они из какого-то времени и несут с собой какой-то образ – такая театральная это штука. И у нас есть стилист – специальный человек, который все это придумывает и следит за нами, и тоже ругается, если мы какую-то хрень на себя нацепим вдруг. С этим все строго.

– Ваш концерт в Израиле прошел в первый день весны: начинается новый период, когда вы играете концерты заграницей, природа просыпается, все хотят обновлений – когда же выйдет ваш новый альбом?

Мы ездили в Карелию: на месяц закрылись в доме в лесу и записали новый материал – нашли много интересных ходов, что-то даже ближе к low-fi. Немного теперь опасаемся результатов – это совершенно иная музыка. Она вдумчивая, она более мелодичная и уже не такая драйвовая, а скорее грувовая. Честно, не знаю, как это получится и как слушатель воспримет этот наш эксперимент.

– Если взять по аналогии с процессом записи альбома как у Queen, будет ли у вас своя “Богемская рапсодия”?

– По аналогии – будет «Увертюра»: пока что ее рабочее название «Дом». Эта композиция длится около 6 минут и включает в себя интонационные кусочки и вариации каждой песни со всего альбома. Это будет музыка «залипательная», поэтому-то мы и побаиваемся выпускать ее. Сразу скажут, «не торт, не торт»… и мы даже готовы, что массовые «отписки» начнутся.

– А новый клип когда выпустите?

– В марте снимаем и где-то в апреле, с выходом нового альбома, мы его презентуем. Я знаю, что это будут треки “Танцы”, “Обижен” и, возможно еще один, название которого я точно не помню, потому что я в новых названиях еще путаюсь. Снимать будем в Питере, у себя под боком. Питер – очень интересная местность, у нас множество географически интересных изысков, да и рядом Карелия – северная, скалистая. Много интересных локаций!

– Давай еще немного про музыку. Почему все-таки хардкор? 

– Просто мы фанаты хардкора, и у нас есть подозрение, что наша музыка – нестандартный джипси-фолк-рок: мы некоторые рифы и мелодии придумываем на электрогитаре. Сидишь так, порой, поигрываешь, и оп – придумалось что-то. А потом уже перекладываем на наши балалайку, скрипку, духовые, – гитары у нас принципиально нет. Потому и хардкор! Да и любим мы хардкор.

– Как же вы вот так состыковались с ребятами в одну команду – это же надо и быть музыкантом, и при этом любить тяжелую музыку, чтобы понимать друг друга и быть на одной волне?

– Cлучайность – как-то нас жизнь привела в определенный момент друг к другу. И познакомились мы не в интернете, нет, там мы нашли только барабанщика. С басистом мы долгое время уже были знакомы, с Пашей-аккордеонистом мы в театре познакомились (театр “Лицедеи” – Юра и его жена Анна состоят в труппе театра и задействованы в спектаклях – прим. автора), тромбониста нам привел наш менеджер, а трубача – уже сам тромбонист, потому что ему одному скучно было – как-то так все сложилось удачно.

– Как ваши жены, несомненное украшение группы, вписались в этот блудень с вами?

– Девочек пришлось взять с собой, потому что иначе бы они не отпускали нас на ночные репетиции и все время бы в чем-то подозревали. Теперь они в группе и идет обратный эффект: они нас сами гонят на ночные репетиции.

– А девчонкам отдыхать вообще даете? Вот к 8 марта, например, цветы хоть дарите, или на поклонников все спихиваете? У кого больше поклонников, к слову, у вас или у девочек?

– А девчонкам в кайф – внимания сколько! Они на сцену выходят – есть повод нарядиться и покрасоваться (рядом жена Юрия восклицает – “Деньгами давай!”). А поклонников больше у нас, у парней, нас же девчонки в основном и слушают. Мы же для своих девчонок пишем, а поклонницы думают, что для них, да, зая (обращается к жене)? А вообще, дорогие девушки, оставайтесь такими же хорошими и заразами, чтобы ради вас хотелось разбиваться!

– У вашей с Аней дочки тоже есть задатки музыканта?

– Она год на скрипку походила и ей что-то не понравилось, вряд ли музыкантом она станет. Она у нас “ху-до-же-ни-ца, ба-ре-ли-на и ди-за-нер”, своей маме она заявила: “Мамочка, ты у меня будешь самой модной бабушкой ”!

– Есть мнение, что клоуны – самые грустные люди в мире, скажи, как артист театра “Лицедеи”, это так?

– Мнение это довольно правдивое. На сцене мы такие все зажигаем народ, а в обычной жизни мы не то что бы зануды, нет, но настоящий отжиг и хохот рождается же из всего грустного, наверное, поэтому такое мнение сложилось. Смешно-то на самом деле то, что ранит, и ты потому над этим и смеешься – это защитная реакция, как стена такая встает, поржать над тем, что ранит. “Стена ржача”.

Спасибо продюсерской компании WTF за организацию гастролей и интервью.

Фото: Александр Ханин

*Фидбэк от того самого парня с костылями:

– Меня зовут Саша Боков, мне 22, и я 8 лет назад репатриировался. Cейчас служу в армии сапером – дайте мне мину и я ее обезврежу. Недавно порвал связки на ноге и потому на костылях пришел на концерт – я не мог его пропустить! Я очень рад и в полном восторге – это лучший концерт в моей жизни! Самый шок я испытал, когда на сцене сам Юра Музыченко меня поцеловал в лоб! Я даже не понял, как оказался на сцене! Чтоб вы понимали, что это был настоящий алкохардкор!

Я не знаком с ребятами, я просто смотрю их с тех пор, как они появились на YouTube: видел все татуировки, которые они себе набивали, все клипы смотрел. Самый мой любимый трек – “Зима”!

И если ребята приедут снова с концертами в Израиль, я приведу всех своих друзей и знакомых на концерт и еще приглашаю группу к себе домой – все влезут! The Hatters, приезжайте еще! Это было мегакруто!

Полную неформлаьную версию интервью читайте на focusjournal.ru